из книги Б. Клайн. В поисках. Физики и квантовая теория. М. Атомиздат, 1971
Он [Нильс Бор] был целиком погружен в работу над статьей, когда Абрахам Пайс, сотрудник института, заглянул к нему в комнату. Бор, наклонив голову, нахмурив брови, неистово вышагивал вокруг стола в центре комнаты, рассказывал Пайс.
— Не будете ли вы так любезны, Пайс, помочь мне? — спросил Бор. Не запишете ли несколько мыслей, которые мне пришли в голову?
Пайс согласился и, сев за стол, приготовил бумагу и карандаш, а в это время Бор продолжал описывать круги вокруг стола, время от времени тихо роняя отдельные слова.
Диктовка затянулась: часто Бор повторял одно и то же слово. «Он имел привычку задерживаться на каком-нибудь слове,— вспоминал Пайс,— повторяя его, старался найти дополнительные аргументы». В тот день одним из таких слов было «Эйнштейн». Глубоко задумавшись, Бор ходил вокруг стола, повторяя: «Эйнштейн... Эйнштейн».
Аргументы, которые он искал, никак не приходили ему на ум. Подойдя к окну, он выглянул на улицу, все продолжая повторять: «Эйнштейн, Эйнштейн».
В этот момент Пайс заметил, как дверь в комнату начала потихоньку открываться. Открылась она совсем бесшумно— Бор так ничего и не услышал,— и в комнату на цыпочках вошел... Эйнштейн.
Появившись,—рассказывал Пайс,—Эйнштейн кивнул мне и с ребячливой улыбкой прижал палец к губам,
Очень осторожно он приблизился к столу, за которым сидел Пайс.
В тот же момент Бор, все еще ничего не замечая и продолжая, высунувшись из окна, шептать «Эйнштейн», по-видимому, наконец поймал ускользавшую от него мысль и, твердо произнеся «Эйнштейн», обернулся.
Они оказались,— рассказывал Пайс,— лицом к лицу.
При виде этого сверхъестественного воплощения своих мыслей в действительность, этого духа, которого он вызвал — неукротимого Эйнштейна — Бор буквально потерял дар речи.
И тут Эйнштейн наконец объяснил, что зашел за табаком. Доктор запретил ему курить, однако, как заметил Эйнштейн, он запретил ему лишь покупать табак, но не воровать его — в данном случае табак, который Бор обычно держал на столе в своем кабинете.
Чары рассеялись, и «мы все покатились со смеху».
